Европейский союз и страны Центральной Азии проводят первый саммит высокого уровня. Брюссель нацелен на новые инвестиции в торговлю и инфраструктуру и параллельно стремится активизировать связи с регионом, говорится в европейском проекте документа, подготовленном для встречи в Самарканде, пишет RFERL.
"Подтверждая нашу приверженность более глубокому сотрудничеству в меняющемся глобальном и региональном геополитическом ландшафте, мы решили повысить уровень отношений между Европейским союзом и Центральной Азией до стратегического партнерства", — говорится в проекте европейской версии совместной декларации по итогам саммита 3–4 апреля.
Помимо укрепления политических связей между Брюсселем и Центральной Азией, проект документа, который еще может претерпеть изменения, описывает углубление партнерства ЕС с регионом посредством расширения сотрудничества в области управления водными ресурсами, в сфере критически важных полезных ископаемых и цифровых технологий.
Как указано в проекте документа, блок из 27 стран призывает уделять больше внимания торговле и инвестициям и объединению ряда предлагаемых для Центральной Азии инициатив в рамках Global Gateway — плана инфраструктурного партнерства ЕС, запущенного в 2021 году, который рассматривается как альтернатива глобальной инициативе Китая "Один пояс — один путь" (ОПОП).
Ключевой частью начального присутствия Global Gateway в Центральной Азии является Транскаспийский транспортный коридор — известный также как Срединный коридор — развивающийся торговый маршрут протяженностью 6500 километров, который соединяет Китай с Европой через Центральную Азию и Кавказ в обход России. В документе ЕС предлагается дальнейшее расширение маршрута.
Саммит служит своего рода переломным моментом для ЕС. Союз стремится укрепить свои региональные позиции, когда полномасштабное вторжение России в Украину изменило геополитический баланс в Центральной Азии, а экономическая экспансия Китая делает регион более интегрированным с Пекином.
Однако аналитики говорят, что в регионе все еще есть вопросы относительно роли ЕС.
"Центральная Азия хочет большего присутствия ЕС, но лидеры региона не возлагают больших надежд, — комментирует Темур Умаров, исследователь Евразийского центра Карнеги в Берлине. — Пока что ЕС не выложил достаточно денег на стол, чтобы заставить правительства думать, что Европа может стать этим третьим игроком, который позволит Центральной Азии меньше полагаться на Россию и Китай".
Почему ЕС стремится расширить связи с ЕС
С 2023 года лидеры стран Запада нанесли множество визитов в Центральную Азию, пытаясь воспользоваться экономическим и политическим окном, которое открылось после полномасштабного вторжения России в Украину в феврале 2022 года.
Хотя правительства стран Центральной Азии поддерживают прочные отношения с Москвой, они также активизировали свои усилия по диверсификации внешних связей. Регион, богатый углеводородами и критически важным сырьем, стремится привлечь новых партнеров и углубить отношения с уже имеющимися.
Результатом этого стремления стал шквал дипломатических визитов, предпринятых в последние годы Брюсселем и отдельными европейскими государствами, такими как Франция и Германия. Свое присутствие в регионе расширили также Турция, Объединенные Арабские Эмираты и другие страны Ближнего Востока.
Но дальше всех продвинулся Китай. Пекин зарекомендовал себя как ведущий торговый партнер Центральной Азии и ключевой зарубежный инвестор. Китайский лидер Си Цзиньпин провел собственный саммит с лидерами стран региона в 2024 году.
Двусторонняя торговля между Центральной Азией и Китаем неуклонно растет в последние годы, достигнув рекордного уровня в 94,8 миллиарда долларов в 2024 году. Но Евросоюз, в который входят 27 государств, является крупнейшим иностранным инвестором в экономику Центральной Азии.
ЕС и пять государств Центральной Азии подписали дорожную карту по расширению отношений в 2023 году. Через год прошел форум инвесторов, на котором союз пообещал выделить €10 млрд ($10,8 млрд) на инвестиции в Срединный коридор.
Может ли Global Gateway конкурировать с китайской инициативой?
Повышенный интерес ЕС к Центральной Азии обусловлен отчасти потребностью блока в обеспечении новых поставок энергии и получении доступа к критически важным полезным ископаемым, а также желанием помочь региону снизить исторически сложившуюся зависимость от Москвы.
Центральными элементами в этом плане выступают развитие Срединного коридора и углубление стратегии Global Gateway.
"Одним из основных элементов подхода ЕС к Центральной Азии является развитие связей с этим регионом и через него, — говорит Мари Дюмулен, директор Европейского центра международных отношений. — Страны Центральной Азии могут извлечь выгоду из инициативы Global Gateway, но конкретные проекты реализуются медленно и не очень заметны".
После полномасштабного вторжения России в Украину Срединный коридор привлек новые инвестиции и увеличил объем перевозимых грузов по железной дороге и судоходным путям. До войны этот маршрут избегали в течение многих лет — из-за высоких расходов и трудностей с пересечением нескольких границ.
Но торговый маршрут по-прежнему сталкивается с ограниченной пропускной способностью и "узкими местами" в ключевых точках из-за отсутствия инфраструктуры, что по-прежнему не позволяет ему стать полноценной альтернативой традиционному северному маршруту, по которому товары из Китая транспортируются через Россию в Европу.
Саммит ЕС — Центральная Азия в Самарканде стремится придать новый импульс инициативам.
Джейкоб Марделл, автор нового доклада о перспективах Global Gateway, говорит, что инфраструктурная программа ЕС дает Брюсселю возможность добиться большей долрожелательности к себе в Центральной Азии и стать более заметным игроком — подобно тому, как ОПОП позволил Китаю расшириться в качестве инвестора и создать новые возможности для своего бизнеса.
"Global Gateway может и не быть прямым ответом на ОПОП, но это ответ на меняющуюся среду, которую создал ОПОП, когда он бросил вызов статус-кво в области финансирования развития, — отмечает Марделл. — Теперь у ЕС есть шанс ответить".
Можно ли саммит ЕС и Центральной Азии назвать историческим. Объясняет политолог Рафаэль Саттаров:
